Обыкновенная жизнь Михаила Калинина

Когда Калининых (потомственных крестьян) раскулачили, его семья (родители и 8 детей) переехала в военную часть на хутор Хоромы близ города Боровичи Новгородской области. 

Дети Калининых ходили в Школу колхозной молодежи в деревне Жаворонково. Ходили получать начальное образование пешком по тропам через поля. Расстояние – 3 километра. 5-8 классы учились в деревне Загорье (чуть более километра от Жаворонково). Все Калинины учились хорошо и каждую четверть получали поощрительные премии в виде книг. При школе тогда были мастерские трудового воспитания: обучали земледелию, слесарному делу, машиноведению. 

Трудовое воспитание было не только в школе, но и дома. Отец, Василий Калинин, втягивал детей во все свои дела: стрижку и ветеринарную обработку овец, лечение лошадей, строительство ограждений для выпаса скота. Летом дети часто пасли полковых овец и лошадей. Обязанностью мальчиков была доставка продуктов питания из города и главной конторы подсобного хозяйства. Продуктов везти надо было много. В стране еще действовала карточная система. Продукты нужны были не только Калининым, но, в первую очередь, красноармейцам, в военной части которых они жили, а также вольнонаемным рабочим. Двенадцатикилометровые поездки юных мальчишек за продуктами не всегда заканчивались благополучно: лошади распрягались, сваливались у повозки колеса, падали буханки хлеба. Но подростки умело решали эти проблемы собственными силами. 

Летом в отделение приезжал на открытом «Форде» командир полка. Он подарил Мише и брату Саше казацкое седло. Верховые скачки были их любимым занятием. С легкой руки командира дружили они с мосинской трехлинейной винтовкой, которая висела на стене в избе и всегда была доступна. Сборку и разборку ее мальчишки изучили на «отлично» и неплохо стреляли. 

 

 

Осенью 1934 г. Михаил Калинин, пропитанный идеями газеты «Ленинская искра», стал организатором пионерского движения и «воинствующим безбожником». 

«В отличие от Скугров, где прошло мое раннее детство, Жаворонково, Дерягино и другие соседние с хутором Хоромы деревни жили и мыслили по дореволюционному укладу. На организованные колхозы смотрели как на что-то временное. Население было поч-ти все неграмотно: газет и книг читать не могло, а о телефоне и радио еще и слухи не дошли. Вера в Бога считалась вечной и постоянной. Мои споры со сверстниками о существовании Бога заканчивались тем, что меня приводили к их родителям, а те, разобравшись в существе спора, спокойно выносили приговор: «Бог был, есть и вечно будет». 

Учителя школы уклонялись от решающих высказываний на религиозные темы. Отец на вопросы о Боге обычно отвечал строкой Некрасова: «Что же все это народ сотворил?» У детей складывалось мнение, что навязывать им свои оценки жизни он не хотел. 

Отец часто уезжал в главную контору для отчетов о проделанной работе. Однажды, в первых числах декабря, он вернулся очень поздно и сообщил сыну Михаилу, патрулировавшему в тот момент на лыжах хозяйство, что в Смольном убит руководитель Ленинградской парторганизации ВКП(б) Сергей Миронович Киров. Тогда повышенного интереса это событие у местного населения не вызвало, и в школе о нем не говорили. И в семье Калининых смерть Кирова прошла бы стороной, если бы не…

Примерно в конце января, возвратившись из главной конторы, отец рассказал, что его вызвали в городской отдел ГПУ (Государственное политическое управление при НКВД, занимавшееся преимущественно подавлением контрреволюционных выступлений – авт.). У него отобрали паспорт и потребовали возвращения в Скугры, на родину. С работы в подсобном хозяйстве воинской части его уволили. Во времена карточной системы это означало голодную смерть. Денег на продукты, на переезд не было. На следующий день Калинины освободили дом в Хоромах, переселились в пустующую избу соседней деревни Дерягино. Ждали, когда дети окончат третью четверть в школе. Затем поехали на станцию Боровичи. Потом в Дно. Потом в Скугры. Где отец находил-таки денежные средства, для членов его семьи осталось тайной.

 

 

В Скуграх Калинины поселились в доме старшей сестры отца Татьяны Сурехиной. В ее семье все дети уже были взрослые, работали и получали зарплату. В Скуграх Михаил Калинин закончил четвертую учебную четверть и стал работать вместе с отцом. Они восстанавливали ограждение яблоневого сада и парка имени Лебедя (около 100 погонных метров). Заготавливали в лесу жерди для слег и колья для частокола, их ошкуривали, крепили на гвозди. Парк в то время принадлежал Скугровскому колхозу.

Летом Калинины перешли жить в бывший амбар, некогда принадлежавший маминым родителям, а потом и в дом. Начали возделывать огород. Родители стали работать в колхозе. Правда партийная ячейка колхоза считала, что Калинины не достойны чести носить звания «колхозник». Но хороший забор вокруг парка, сделанный этой семьёй, сохранил в колхозе урожай яблок. Яблоки были удачно проданы заготовительной конторе. Колхоз тем самым не только заработал денег, но и выполнил план поставок. Калининых за забор отблагодарили: на правах аренды выделили из колхозного стада выбракованную корову, а отцу доверили проводить ремонт ржавеющих под открытыхм небом косилок и жнеек, конфискованных у местных кулаков, потом работать на них в сенокос.

Дети Калининых наготовили к зиме дров, успешно учились в Скугровской школе. Так семейство Калининых вошло в страшный 1937 год, когда в стране начались репрессии. Не обошли стороной они и семью нашего героя.

 

Продолжение: gazetadnovets.ru/gorod/obyknovennaya-zhizn-mihaila-kalinina-25-03-2015.html