Главная Славянский мир Сколько чудес за туманами кроется...

Сколько чудес за туманами кроется...

 В поисках легенд мы отправляемся на юг Днов-ского района, а именно в те края, где за лесами на берегу реки Белка находится деревня Селивановы Горки. Не скрою, что заинтересовало нас первым делом название самой деревни. Откуда оно пошло? Кто такой Селиванов? Почему Горки? Пообщавшись с местными жителями, оказавшимися гостеприимными и разговорчивыми, нам удалось узнать немало интересного об этой тихой деревушке.

Названья сел доносят голос предков,
Которые смотрели далеко,
Селились основательно и крепко,
Деревни нарекали широко.
Анна Ахматова, 1913 год.

Истина где-то рядом…

Деревни этой уж никто и не помнит, сколько лет, но есть один факт, который доказывает, что никак не менее двухсот, потому что дому, в котором живет один из местных жителей – Виктор Петрович Петров – именно двести лет. Старожилы уверены, что название свое деревня взяла от помещика Селиванова, который жил в этих краях. К сожалению, никаких данных о нем выяснить не удалось. Но совершенно справедливо возникает вопрос, а как называлась деревня до Селиванова? На картах Порховского уезда, датированных 1848 годом, значится село Горка, а вот в «Истории Псковской епархии» говорится, что в погосте Белое находилась церковь Рождества Пресвятой Богородицы. Приход церкви составляли: село Белое; деревни: Белая, Вишенка, Горки, Заполье, Заячья Гора, Замостье и др. В списке населенных пунктов Псковской губернии Порховского уезда по данным на 1872-1877 гг. записана, как деревня Земские Горки, где числилось 9 дворов и 24 жителя. Но уже в 1928 году по данным переписи населения в деревне Селивановы Горки числилось 182 человека. Так или иначе, но корень в названии не изменился. Можно предположить, что деревня свое окончательное имя получила в начале XX века. Точная дата, к сожалению, неизвестна.
Что же касается названия Горки, есть несколько версий его происхождения. Конечно, самая первая и самая явная – селение находится на возвышенной мест-ности. Но в толковом словаре русского языка имеются и иные трактовки. Гора – это высшая и центральная точка Земли, вершина рая, место встречи в облаках неба и земли. Являясь и осью, и центром, гора считается местом общения с богами. Не исключена и такая версия.

Храня преданья
старины глубокой

Но самым удивительным в деревне Селивановы Горки, оказалось, пожалуй, то, что здесь до сих пор живут мастерицы прядильного ремесла. Галина Михайловна Петрова (на фото) с удовольствием садится за прялку и, демонстрируя процесс, рассказывает о своей юности и о деревне. Как будто, убаюкивая, шуршит тихонько колесо прялки, а перед нами отчетливо предстает деревня в том виде, в котором она была много лет назад. Из школ, а их в деревне было две, размахивая котомками, бегут дети, мимо деревянной часовни, амбаров и старой мельницы, которая раскинув в стороны крылья, поет свою непрерывную песню, а за ней голубеют льняные поля. Вообще псковский лен очень ценился в Российской империи, о чем свидетельствуют сохранившиеся записи: «Во второй половине XVIII века лучшим в России считался псковский лен, выращиваемый по местной агротехнологии в Порховском уезде. Сначала обдиралась костра – верхний, высохший слой стебля, затем волокна прочесывались, при этом очист-
ки составляли паклю, и готовой продукцией становилось серебристое льняное волокно. Полученная продукция сплавлялась в Петербург на специальный льняной порт, а из Петербурга уже на полотняные заводы».
Был и свой мастер, который изготавливал прялки. Жил он на окраине города Дно, в северной его части.
Кстати, прялки на Руси являлись не только инструментом для получения нитей, но имели свои легенды и правила, к которым наши предки относились с особым суеверием.
«Жизнь крестьянки с ранних лет была связана с прядением и с его атрибутами. Девочке, чтобы она легко приобщалась к прядению, перерезали пуповину на прялке или веретене, а также прикладывали эти предметы к новорожденной. Кроме того, помещали в ее колыбель детскую прялку. Во время крестин, возвращаясь из церкви, крестная брала кудель и садилась прясть, чтобы девочка успешно овладела этими операциями; с той же целью ребенка передавали крестной через прялку. С 5-6 лет девочку начинали учить прясть и ей впервые разрешали спрясть нитку из грубой шерсти или очесов. Пряжу затем сжигали, а золу девочка должна была съесть, запив и закусив кусочком хлеба, под приговор: «Ета зъяси – будщи хорошая пряха». В некоторых местах она глотала дымок от зажженной пряжи, чтобы работа в ее руках горела. К моменту достижения совершеннолетия девушки полностью осваивали это мастерство и становились искусными пряхами, что, по народным представлениям, предсказывало счастливую любовь и замужество. Связь прядения и удачного замужества прослеживается во многих магических действиях добрачной, свадебной и семейной обрядности. Так, девушки пряли «благовещенскую» или «четверговую» нить с приговором о суженом, гадали о браке на «новине» (спряденных и сотканных холстах), во время ее расстилания, молились о даровании умения «прясть, ткать и узоры брать», то есть приготовить себе приданое. На Русском Севере парень, написавший на прялке девушки свое имя, обязан был на ней жениться. Обычно жених дарил девушке новую, сделанную и украшенную своими руками прялку. Личную, подписанную прялку не давали взаймы, иначе, как считалось, будет пожар или погибнут пчелы.
Прядение продолжалось весь осенне-зимний период, прерываясь лишь на рождественские праздники. В последний день масленицы женщины, празднуя окончание прядения, катались с ледяной горы на донцах прялок, при этом считалось, что чем дальше они проедут, тем длиннее уродится лён, а та, которая упадет с прялки, не доживет до осени. На Рождество или на все святки прялку и все прядильные инструменты выносили на чердак или в чулан, чтобы их духи не заплевали.
По верованиям восточных славян, нечистая сила (кикимора, домовой, русалка, ночница и др.) прядет тогда, когда прялка оставлена на ночь (или на праздник) с неоконченной куделью или без благословения. Иногда, оставляя прялку на ночь, произносили оберег: «Хозяюшко домовой, не трогай моей прялочки, пусть она тут лежит», а веретено убирали. Сама прялка могла восприниматься как атрибут нечистой силы или её заместитель. Девушки верили, что если не допрясть кудели накануне Рождества, то прялка придет за ними в церковь при венчании, если оставить прялку с куделью на ночь или на праздники, то прялка будет преследовать, пугать, танцевать рядом. Верили, что, если ночью привидится кикимора с прялкой на лавке, быть в той избе покойнику, если ударить прялкой девушку, то ей попадется плохой муж или плохие свёкор со свекровью, а если ударить прялкой ребенка, то он заболеет».

Про гармонь-резуху

Кроме работы и дневных забот у селян всегда находилось место отдыху. 28 августа деревня Селивановы Горки отмечает два празд-ника – Успение Пресвятой Богородицы и День деревни. Когда-то здесь было шумно и весело. В каждом доме насчитывалось по 8-10 человек. Как нам рассказала другая местная жительница Наталья Ивановна Макогон, парни играли на гармонях-резухах, а девчата пускались в пляс, пели частушки. Здесь стоит отметить, что свое название «резуха», гармонь получила исключительно в Псковской области: «Даже в первые годы после разорительной семилетней войны (первой мировой и последовавшей за ней гражданской), несмотря на почти полное исчезновение фабричного производства гармоней, они все равно не исчезли: на каждую большую деревню в Псковской губернии приходилось, как правило, по одной-две гармони. Но тип русской, даже псковской гармони, называвшейся «резухой», почти целиком исчез. В начале 1920-х гг. такие гармони сохранялись лишь в отдельных деревнях Порховского и Холмского уездов. А ведь когда-то «резуха» была воспета в частушках:
Эх, гармонь моя, резуха,
Растянись во все басы.
Ах, ты Русь, тоска-тоскуха,
Нечем сеять полосы...».
На этой лирической ноте мы прощаемся с деревней Селивановы Горки. Оставайтесь с нами и помните, чудеса случаются с теми, кто в них верит.
Петр РОМЫСЛОВ, фото автора

Два века в памяти его
 

Тихонько зашуршало колесо, и песня юности рекою полилась

Карта Порховского уезда. 1848 год.

Новоржевская гармонь-"резуха". 1917 год.