Ее высочество прялка и его величество лен

Но люблю тебя, родина кроткая!

А за что – разгадать не могу.

Весела твоя радость короткая

С громкой песней весной на лугу.

Сергей Есенин

Дары природы и культ льна

Издавна люди были неразделимо связаны с природой. Все ее богатства использовались себе во благо и на здоровье. Близкое расположение леса и воды были основным критерием для постройки дома. Растениеводство и животноводство – главный род занятий селян, без которого невозможно представить себе деревню. Со временем осваивались новые культуры.

На протяжении многих веков лён одевал и кормил людей. И если говорят, что хлеб – всему голова, то будет справедливо сказать, что лён – всему душа. 

С его приходом на Русь в IX веке растение заслужило всеобщий почет и уважение не только среди крестьянства, но и на государственном уровне. Великий князь Ярослав в свой церковный устав (1050-51 гг.) внес особый параграф о наказаниях за кражу льна и льняной одежды. Позднее императором Петром I был подписан специальный указ «О размножении во всех губерниях льняного и пенькового промысла». В конце XIX-го – начале XX века российские льняные фабрики снабжали своим товаром царский двор Романовых, а также русскую армию. И недаром. Лён был всегда особой культурой на Руси, он кормил, лечил, согревал телесно и душевно.

С льном связано немало поверий и примет. Например:

Лен – от болезней силен;

Кто посеет лен – пожнет золото;

Чтобы лён уродился полный в зерне, надо сеять в полнолуние, чтобы долгий и волок-нистый – на молодой месяц;

В чистый понедельник девушки рано утром бежали на горку и катались на коромысле, при этом приговаривали: «Уродись мой лён, тонок и долог, как мое коромысло».

Отдельное место в этом ремесле занимает прялка. Именно с нее выходили нитки, используемые для дальнейших целей. Так же как и лен, за свою историю в быту, она накопила множество легенд и преданий. Например, зимой, во время Святочных гаданий существовал запрет на прядение. Старожилы говаривали: «Что спрядено до Рождества – идет Богу, то, что после – бесам». 

Можно долго говорить как о льне, так и о прялках, но вернемся в Гаврово, в тихий и уютный домик и к его хозяйке Александре Павловне.

От семечка до нити

Женщина садится на скамейку, на которой установлена прялка, и воспоминания родниковой водой льются из ее уст. 

«Когда-то и в нашей деревне выращивали лен. Целые поля были засеяны. Но преж-де чем попасть на прялку, он проходил долгий путь. Сначала необходимо было посеять его, сжать, связать в снопы и поставить на просушку. В случае, если лен не досушился, свозили его на ригу. (Рига – постройка с печью для сушки снопового хлеба и льна (прим. авт.)) Мялкой отделяли рубашку от волокна.  А уже полученную кудель отправляли на прялку, которая в этом процессе была незаменимой, – женщина ловко одной рукой вытягивает из кудели нить, а другой накручивает ее на веретено. – В советское время в Дачном был льноперерабатывающий завод, вот мы туда и возили его. Раньше ведь в каждом колхозе района выращивали лен…»

Особый дух крестьянской избы словно переносит в те далекие времена, когда в деревнях было шумно от детворы, по улице, возвращаясь с пастбища, шли коровы, а женщина, сидя у окошка, пряла пряжу и тихонько напевала простые русские мотивы. 

Осталась преданной 

родной деревне

 «Родилась я в Гаврово, – продолжает Александра Павловна. – В шесть лет осталась без отца, жили с мамой. Так и войну здесь прожили, считай, до самого ее конца. Когда немцы уходили, деревню сожгли, и мы какое-то время жили в Симоново. Но после войны вернулись в Гаврово, построили дом и стали восстанавливать хозяйство. С детских лет мы были приучены к труду, иногда так зарабатывались, что некогда поесть даже было. Старшие сестры научили меня прясть, а в 15 лет уже развозили с подружкой на лошади корм животным. Вся моя жизнь связана с родными местами, сорок лет отработала дояркой в колхозе. Лишь семь лет мы жили с мужем в Оренбурге. Но снова вернулись в нашу деревню и окончательно здесь обосновались. Родились дети, внуки. А одна внучка у меня даже поет, выступает».

Я обращаю внимание на вышитые салфетки. Хозяйка, словно поймав этот взгляд, улыбаясь, продолжает: «В свое время и вышивала, и вязала. Все это было обычным делом, без которого не обойтись. А вообще, много чего было, если вспомнить… Когда-то стояла в деревне деревянная часовня, и я маленькой бегала туда. Дорога была из камней, а я босиком. Зато сколько радости было, когда от батюшки получала благословение. А в июле отмечался престольный праздник Петра и Павла с ярмарками, гуляниями, с гармонями и песнями».

Часовня Петра и Павла. Построена в 2006 году.

Я слушаю этот незатейливый и такой простой рассказ, пропитанный многолетней историей, от которого, словно от свежеиспеченного хлеба, исходит особое тепло, и почему-то появляется легкая тоска, а «на душе начинают скрести кошки». Сегодня положение в большинстве российских деревень оставляет желать лучшего. Они, словно покосившиеся избушки, что остались в них, мирно ожидают своего часа. Но наряду с этим уже в некоторых регионах наблюдается и другая тенденция – противоположная – возрождение села. «Насытившиеся» «камнем и стеклом» все чаще городское население мечтает о своем доме с шестью сотками на берегу реки или озера. То есть вот такое возвращение к истокам, когда человек-потребитель снова обретает способность создавать и производить. Как следствие этому, здоровый образ жизни становится не веянием моды, а пониманием того, что это необходимость для полноценной жизни и продолжения здорового рода, здоровой нации, здоровой Руси.

Петр РОМЫСЛОВ

Фото автора